я тебя отпускаю за тысячи верст
в золотистые страны под небом из слез
это будет отсрочка - на века на века
это будет смешная игра в дурака
это будет признанье что проигрыш прост
это будет ответ на неверный вопрос
это будет страничка из книги тоска
это будет конечно же дом из песка
это будет в гербарии хрупкий листок
это будет мой взгляд на далекий восток
это будет невиданный холод волны
что в ногах появляется из глубины
это будет прощенье прощанье и то
о чем никогда не узнает никто
это будет неведомое как выдох и вдох
это будет несложное всего из трех слов
это будет возможность а также провал
это будет лица незнакомый овал
это будет твое и мое по чуть-чуть
это будет колоть очень долго мне грудь
это будет слеза мудреца и улыбка глупца
и в тебе и во мне им не будет конца (c)
Смысл отшельничества утратив,
брат своих призывает братьев:
- Мне ответьте из дальней дали,
утолите мои печали!...
Заставляет округу смолкнуть
серый ветер с повадкой волка –
по озябшим улицам рыщет,
бесприютный – приюта ищет.
Плотно заперты нынче двери:
волку серому кто поверит?
там уютно, тепло и чисто, -
кто ж допустит в дому бесчинство?
Ветер. Сумрак. Сиротство. Осень.
И не дома ты ищешь вовсе:
ищешь ты посреди ненастья
сердце – чтобы открыто настежь.
Знаю: с болью идёшь – не лаской;
видишь? – сердце: врывайся, властвуй!
Ни покоя, ни сытной пищи
мы с тобой, серый брат, не ищем,
не мечтаем о тёплом крове, -
мы с тобою единой крови.
Как спасенье, тебя встречаю, -
что ж ты смотришь с такой печалью?
отчего на пороге замер?
и поёшь – исходя слезами?
Что тоски в этой волчьей песне! –
хоть и рядом – а всё ж не вместе,
оба порознь – хотя и двое,
одинокие – брат с сестрою.
Марина Демчук
По сути - последние две строчки. Но, в свое время, меня впечатлили.
"Во мраке наступающей зимы,
Готовом погасить последний отблеск лета,
Среди снегов, объятых вечным сном,
Мы скажем "да" весеннему рассвету.
Мы скажем "да" задорным ручейкам
И юным листьям старого валлина -
Они превыше и святей всего,
Что обещает женщине мужчина.
Нас двое. Наша клятва, что звучит
Из пасти ночи, из кромешной тьмы,
Подтверждена присутствием героев
И свята обещанием весны
Где ныне только тень драконьих крыл,
Увидят дети звездные равнины.
А ведь начало будущего - в том,
Что обещает женщине мужчина."
построил замок, башенки, фронтоны,
сияньем золотым слепят врата,
повсюду арки, портики, колонны.
я завтра приведу тебя сюда...
на утро не увидел и следа
от красоты, почти что неземной -
там равнодушно пенилась вода,
все смыл прилив, и первой же волной. Читая закарлюки дум любовных на листочке рваном,
И, почему-то, пахнущем не Кензо, а бульоном
Я чувствовал себя, увы, не дон Жуаном,
Но, тем не менее, почти что Шампольоном.
Ты похожа на море...с шорохом,
платье носишь подол - волн шипение.
Ты одна из историй, всполохом
про тебя ночью пишут гении ...
Ты похожа на море, вздорная!
И умеешь хлестнуть по щеке в разбег,
пены хлопья взлетят оторваны,
и ругаешься нараспев...
Ты нежна словно море пряное,
в жаркий день поцелуя соль...
Ты нужна, ведьма окаянная!
Хоть порой причиняешь боль.
А в ночи лаской стелешься,
покрываешь удушья влагою,
Ты за миг переменишься...
И корабль утонет под флагами
Ты песок, волны, солнце! бешено,
пальм срываешь листы штормом взорванным.
Я в тебе навсегда размешанный,
и помешанный мачтой сломанной...
Будь со мной! ПУСТЬ и не со мной...
Мне бы только ловить дыхание!
в море бешеном ждет покой,
это будет в любви признание...
Имя: отец Караколь
Город: Питер
Принимать каждый день по капле,
добавлять по чуть-чуть во фразы
перед каждым приёмом речи.
Очень хрупкая упаковка,
очень маленький срок хранения.
(Только — в тёплом и светлом месте!
Только в любящем чьём-то сердце…)
Показания к применению: одиночество, боль, обида,
ядовитая злая горечь, острый приступ мизантропии.
Дорогое лекарство нежность аллергии не вызывает.
Только с фальшью несовместимо
дорогое лекарство нежность.
Дорогое лекарство — нежность.
До чего ж мы с тобой богаты, если можем себе позволить
дорогое лекарство: НЕЖНОСТЬ!»
Автор неизвестен
когда нам будет восемьдесят пять…
* ОНА:
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское,
Что мне сейчас дано,
Истратится и станет все равно —
Уснуть, проснуться, или не проснуться.
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся.
* ОН:
Когда мне будет восемьдесят пять,
По дому буду твои тапочки искать,
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром, просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему,
Вдруг улыбнусь и тихо обниму.
Когда мне будет восемьдесят пять,
С тебя пылинки буду я сдувать,
Твои седые букли поправлять,
И, взявшись за руки по скверику гулять.
И нам не страшно будет умирать,
Когда нам будет восемьдесят пять…) Арисса Росс
Потёртые джинсы, слегка, изумились...
Надела улыбку, потертые джинсы и в странную осень, влюбившись, вошла.
Забыла про небо, про солнечный полдень. Лишь листья ловила в перчатке рука.
Машины, мужчины куда-то спешили- к дождям ли, к снегам торопились летя.
Их ждали дома, переулки, мартини и модные женщины сладкого сна.
Присел на плечо молодящийся ветер. Прическу испортил … и тушь потекла.
Парнишка весёлый идущий навстречу, поднёс мне салфетку - исчезла слеза.
Тихонько обнял опустившийся вечер. Галантно меня пригласил в ресторан.
Потёртые джинсы, слегка, изумились и мой кавалер- «Очень жалко»-сказал.
В вечерних огнях заневестились краски. Горели бриллианты сквозь платье дождя.
Красавица. Стильная. Странная осень. Рукою в перчатке … прощаюсь. Пока.
На днях, а то и позже, попались на глаза эти строки, зацепили...
Когда на лице твоём холод и скука,
Когда ты живёшь в раздраженье и споре,
Ты даже не знаешь, какая ты мука,
И даже не знаешь, какое ты горе.
Когда ж ты добрее, чем синь в поднебесье,
А в сердце и свет, и любовь, и участье,
Ты даже не знаешь, какая ты песня,
И даже не знаешь, какое ты счастье!
(Э. Асадов)
Вообще не люблю стихи...особенно о любви. Не знаю почему... Но! в последнее время увлеклась суфийской поэзией. Цепляет очень.
Джелалуддин Руми
На бойне любви убивают лишь лучших.
Не слабых, уродливых и невезучих.
Не надо бояться подобной кончины.
Убит. Не любовью? Знать жил мертвечиной
" Любимая, я знаю , что уродлив.
И беден, глуп , ленив, не поворотлив.
Но как умру, тебе ведь станет грустно?
И ты поплачешь, не скрывая чувства
Над свежевырытой моей могилой.
Ведь все о чем прошу тебя , друг милый, -
Побыть со мной , пока я жив немного,
СЕЙЧАС, НЕ МЕДЛЯ, СРАЗУ, РАДИ БОГА !
Пусть любовник мой будет бесстыден
Сумасброден , нахален , ехиден.
Не тосклив , как нормальные люди.
Пусть он будет другим ! Пусть он будет !
И тоже вот, знакомая картина - Она и Он. Она влюбленная кругом, а Он - Герой. И на груди его - медаль, что: "Лучше всех. Оно - моё". И подпись женскою рукой. И все подруги ох и ах, такой Мужчина, повезло. И где таких берут.
Проходит время, ты в делах, тебе не до других.
Как вдруг ты видишь - вновь Она. Героя нет. И даже больше - узнаешь, что никакой он не Герой, а был Мудак, Подлец и Дрянь. Не смог, не стал, не оценил. Подруги тоже - ах и ох, Скотина, Сволочь, Размазня. Ее, Такую, не ценил. Ты озадачен, но молчишь.
Дела, заботы, суета.
Как вдруг - знакомый снова вид и даже ёкает в груди. Опять - Она и взгляд поверх. А рядом - Он. Не тот, конечно, а другой. Но без сомнения - Герой. Подруги снова - ах и ох, ну наконец-то повезло. А на груди его висит медаль все та же:
"Лучше всех"..
А ты с опаской так себя тихонько трогаешь за грудь. Что не дай Бог тебе вот так таким Героем снова стать. Ведь где-то ты и сам давно - Мудак, Подлец и ЧтобТыСдох.
Навеяло, уж простите
У любви есть и такие стороны А теперь позитивнее
Старый свитер (Женская любовь)
Я забыла, что было важным
В дни, что были до наших дней -
Как-то все изменилось однажды,
Когда ты улыбнулся мне.
Если б знал ты, какое счастье,
Прижимаясь к тебе по ночам,
Нежно нюхать твои запястья,
Глупой кошкой при этом урча.
Как колоться твоей щетиной,
Как искать тебя среди сна...
Мой единственный. Мой мужчина.
Мой романтик. Моя стена.
Если б знал ты, какое чувство -
Свитер старый твой вдруг найдя,
С головою в него окунуться,
Как ребенком в него завернуться
И дышать, вспоминая тебя.
Хочешь - верь, что мы только дружим.
Если к большему не готов.
Просто знай - ты мне очень нужен.
Просто нужен. Без лишних слов.
А что слова - ?...
Одно лишь сотрясенье
Той пустоты, что так давно привычна
...и никогда не объяснят весенне
Кому моё мешает "счастье в жизни личной"...
Не отрекаются, любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать Тебя,
А Ты придешь совсем внезапно.
А Ты придешь, когда темно,
Когда в стекло ударит вьюга,
Когда припомнишь, как давно
Не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
Не полюбившейся когда-то,
Что переждать не сможешь Ты
Трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
Трамвай, метро, не знаю, что там..
И вьюга заметет пути
На дальних подступах к воротам..
А в доме будет грусть и тишь,
Хрип счетчика и шорох книжки,
Когда ты в двери постучишь,
Вбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
И до того я в это верю,
Что трудно мне Тебя не ждать,
Весь день не отходя от двери...
Вероника Тушнова
у нее очень много проникновенных стихов о любви. и ответ с просторов интернета
Неправда. Отрекаются, любя,
Неправда. Отрекаются, любя,
Вытаскивая острые занозы,
Устав от непрерывного дождя,
В котором одиноко прячут слёзы.
Устав от бесконечного «понять»,
От рифм ненужных и бессонниц стылых
Душе устав нелепо изменять,
Терзаясь памятью, что «это было».
Конечно, отрекаются, любя,
Чтобы себя спасти, добра желая
И, отрекаясь с болью, уходя,
Ломают крылья и скользят по краю.
Не правда. Отрекаются, любя,
Роднятся с одиночеством привычным
В стране с названием серым «Без тебя»
И всё волшебное становится обычным.
Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено — и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…
Вот так и вьётся эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.
Эдуард Асадов
и снова из просторов интернета ответ...
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полу взгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…
Вот так и вьётся эта канитель —
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться
Христос воскрес, моя Ревекка!
Сегодня следуя душой
Закону бога-человека,
С тобой целуюсь, ангел мой.
А завтра к вере Моисея
За поцелуй я не робея
Готов, еврейка, приступить —
И даже то тебе вручить,
Чем можно верного еврея
От православных отличить.
- будьте со мною счастливы
- буду
- это не так-то легко
- мне не страшно
- жить нам придется раздельно
- в смысле?
- вы в моем сердце
я в вашем.
(Ринат Валиуллин)
Люби меня...
Уже мы встретились, и значит – можно
быть верным собственной свободе.
Вопреки другим.
Случайность?
Да, закономерность воли высшей – Божьей –
найти друг друга лишь прикосновением руки.
И обострились чувства, словно я прозрела...
Слышишь? –
сейчас люби,
здесь,
в настоящем,
наяву.
Стучат сердца один в один, и время жадно пишет
в трактат судьбы о нас с тобой особую главу.
Люби –
дано во имя и для жизни
(вдруг, однажды?)
всесильное начало,
чудо,
суть души самой...
Уже мы встретились, и значит – «наше» в шаге каждом
фрагментом вечной истины.
Баллада о Влюбившемся Бриге
Слова Валерия Скрыпникова
Я пришёл из Гельгью,
Я на рейде стою,
Солнце палит жестоко,
Вошло видно в раж.
Я в далёком краю
Не потоплен в бою,
Но я стар и скрипит
Мой больной такелаж.
Девять дней капитан
Сквозь шторма гнал меня,
Но я нёс мятый борт свой
И срезанный ют.
Мои ванты мне пели,
Гитарно звеня:
Он влюблён, да её
Не ему отдают!
Я дошёл под ядром
И разбита корма
Если Бог не помог,
Значит выручит чёрт!
Капитан мой влюблён,
И она без ума,
Но папашу прельщает
Сиятельный лорд.
Я испытанный бриг,
Я не светский пижон,
Я стоял и вдыхал
В паруса лёгкий бриз,
Но не смог вдруг вздохнуть,
Красотой поражён:
Выходила из порта
Прекрасная Мисс!
Паруса все зарёю
Расцвечены в кровь,
К её стройной фигуре
Так шёл этот тон!
Я вдруг понял, что люди
Назвали "Любовь",
Бригантина! Я Вами
Уже покорён!
Но, увидев её, побледнел капитан
И впервые опёрся рукой о компас:
Ту, чей взгляд был так нежен,
Так гибок был стан -
Эта мисс Бригантина уносит от нас!
Видно лордам сегодня червовая масть.
Он не встретил пирата и дыр не латал,
С палуб залп не срезал ему каждую снасть,
Он успел, да и я не совсем опоздал!
Я всю жизнь рисковал
Не в пример этой мисс,
Но был бой, и был шквал,
И мой корпус раскис.
Киль опутала тина,
Ветхи паруса.
Так я мисс Бригантину
Достал в полчаса!
Но сказал капитан мне:
"Послушай, старик!
Ты устал, ты весь в ранах,
Но всё же ты Бриг!
Я женить их не дам!!!
Ты уйти им не дашь!
Ты достань!
Ну, а там уже на абордаж!"
Я креплюсь, я на время
Забуду про боль.
Я креплюсь, я смеюсь:
Я сегодня король!
Я его не пущу!!!
Ветер парусом бью,
Я стону, я трещу,
Я уже достаю!
Я влюблён, но я Бриг.
Моя правда проста:
Если мне приказали,
Какой же вопрос!
Я б тараном прошил
Ей крутые борта,
Я бы ядрами корпус
Ей в щепку разнёс!
Но не отдал приказ
Капитан в этот раз.
Мисс несла на борту
Ту, кого он любил.
Превратил он меня
В безответный каркас,
И мне с палубы ядра
Взрывали настил.
Без прикрытья остались мои моряки.
Весь рангоут мой залпами с палубы стёрт.
Но борта Мисс близки,
Якорь-кошки крепки,
В древо впились клинки,
И я стал с ней борт в борт!!!
Мало нас - их полно,
Только нам всё равно,
С нами рок за одно,
Мы их пустим на дно!
И взводились курки,
И мелькали клинки,
И рубили в куски
Англичан в две руки!
Лорд был храбр, но нашёл
В этой схватке свой крест.
С капитаном моим драться
Значит - пропасть.
Капитанский фамильный клинок по эфес
Погрузился в червовую лордову масть.
Я же в мисс Бригантину
Не бросил ядра...
И теперь я не Бриг,
А сплошная дыра.
Мой фальшборт провожал
Убегающих крыс.
Но я знал, я догнал,
Я достал свою Мисс!!!
Я, пока длилась схватка,
Был с нею один!
В смертный час уходя
В глубь пучин и времён,
Капитана увидел и девушку с ним
И успел Бригантине
Сказать!!! что влюблён,
Что влюблён...
Я успел, я успел
Я успел, я успел...
Надежда контужена сотней твоих причин.
Где каждое слово - дамасская сталь мечей.
И я с ней к Дежурному Ангелу, чтоб лечил.
Он трогает ее пульс. С минуту потом молчит.
И вызывает всех ангелов, т. е. врачей.
А мне говорит: "Большая потеря души...
У самого сердца, видишь, фонтаном бьет.
Тут не контузия, милочка, надо шить".
Я плачу навзрыд: "Мне без нее не жить.
Пожалуйста, Ангел, ну как же я без нее!"
"Готовьте отдельное небо, - командует, - номер семь.
Наркоз из душистых трав, летних радуг взвесь,
Серебряных нитей дождей. И собраться всем.
Скорее. Скорее. Надежда не дышит совсем.
Куда же Вы, милочка? Вам оставаться здесь.
Вам плохо, я знаю. И что - то внутри болит.
И там, где жила надежда, горит огнем.
Вдохните немного веры, чуть - чуть молитв.
Я Ангел, голубушка, а Ангел, что Айболит...
И если надежда поправится, сразу вернем".
Я просыпаюсь утром - душа пуста.
Город зовет делами. И я иду.
Кто - то не выдержал и без души устал...
Я не ропщу на вес своего креста.
