Как не заблудиться в мире ароматов - Покупая новые духи, мы выбираем не известный бренд, не оригинальный дизайнерский флакон и даже не выгодную цену, а неповторимый аромат, который станет завершающим штрихом нашего образа.
был мне очень нужен тот год пустой
так сливают пруды, так под паром поля
так не даром дан господом день седьмой
это отдых мой, говорящая тишь моя
вязких мыслей и всяких дурных затей
в ней рождались огромные сонмы снов
в ней сидела лень и вязала тлен и по сей
день не уходит….а я оков
не снимаю… я сплю и цветной узор
держит крепче морских узлов
может бог
такой же, решив поспать
поудобней себе застелил кровать
взбил перину и был таков?
...придет весна и начинай сначала жить так, как будто вовсе не молчалось, и снова набухают соком чары, и ты уже не то чтоб опечален, а так - слегка отчаян и смешон - вот этим синим небом неразумным, и тем что очень хочется разуться и пробежать по небу босиком, и радость прорастает новым зубом, и кажется, что ты уже не будешь лежать ничком или юлить волчком от зимней боли. Еще два дня - придет весна и солью просохнет снег и на моих ресницах, отчаянно захочется пробиться ростком или побыть глотком, что сможет утолить любую жажду - весною мир так незнакомо жаден и так же жадно неуемно незнаком. Таков закон, и что бы там ни сделать - весь мир перестает быть черно-белым, и голым и немного оробелым приходит в выстывший за эту зиму дом. И мы войдем. И выйдем. И заплачем. И будем жить и будем настояще скучать о ком-то, думать ни о ком. Так, однодневками мы долетим до мая, и тишине внимая, слов не мая, расправив крылья, растеряв пыльцу, и может быть, уже не обнимая друг друга, и лицом к лицу не прикасаясь ближе, ближе, ближе пока зима. пока тебя не слышу. пока тебя в себе тихонечко несу.
мы каждый жили в ожидании того,
кто первый из нас скажет – хватит.
не выдержит кто первый и утратит
контроль себя и удалиться вон
и даже не готовили дорог
отхода и запАсных станций
теперь приговоренному скитальцем -
бессмысленность и суетность тревог
щемящая тоска и … нечего терять
один из нас решивший разорвать
и часть себя и целиком другого
метнув в него единственного слово
я знал всегда, что будет обречен
и все равно мне слово это – гром…
Две ложки эвкалиптового мёда
поверх простуды, чтобы расплести
и умягчить согласные. Погода
почти не в счет. Умеешь - отпусти
куда-нибудь, неведомо, за рыжим,
горячим, ситцевым. Ещё глоток.
Вулкан откашлялся. Сошло по крышам.
Испанский хрипловатый шепоток
сомнамбуличный, точно нож по ткани;
пространство горла, скованное в ком
дикарскими неткаными платками,
заговорённым белым порошком.
Латиноговорящая ангина -
аптечный звук в немузыкальный ряд
от кукурузы и до кокаина.
Но на латыни здесь не говорят.(с)
Если он самонадеян,
То вступай с ним в жаркий спор.
Что не скажет - критикуй все,
Колкостью стреляй в упор.
А попросит о пощаде -
Мягко улыбнись в ответ.
Он поймет, что ты за штучка!
Что тебя дороже нет!
Любовь измеряется мерой прощения,
привязанность - болью прощания,
а ненависть - силой того отвращения,
с которым ты помнишь свои обещания.
И тою же мерой, с припадками ревности,
тебя обгрызают, как рыбы-пирании,
друзья и заботы, источники нервности,
и все-то ты знаешь заранее...
Кошмар возрастает в пропорции к сумме
развеявшихся иллюзий.
Ты это предвидел. Ты благоразумен,
ты взгляд своевременно сузил.
Но время взрывается. Новый обычай
родится как частное мнение.
Права человека по сущности - птичьи,
а суть естества - отклонение,
свобода - вот ужас. Проклятье всевышнее
Адаму, а Еве напутствие...
Не с той ли поры, как нагрузка излишняя,
она измеряется мерой отсутствия?
И в липких объятиях сладкой беспечности
напомнит назойливый насморк,
что ценность мгновенья равна Бесконечности,
деленной на жизнь и помноженной на смерть.
Образ твой, мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать.
“Господи!” – сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.
Божье имя, как большая птица,
Вылетело из моей груди!
Впереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади…(с)
Шел Господь пытать людей в любови,
Выходил он нищим на кулижку.
Старый дед на пне сухом в дуброве
Жамкал деснами зачерствелую пышку.
Увидал дед нищего дорогой,
На тропинке, с клюшкою железной,
И подумал: «Вишь, какой убогой, —
Знать, от голода качается, болезный».
Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:
Видно, мол, сердца их не разбудишь...
И сказал старик, протягивая руку:
«На, пожуй... маленько крепче будешь».(с)
Грає море зелене,
Тихий день догора.
Дорогими для мене
Стали схили Дніпра,
Де колишуться віти
Закоханих мрій...
Як тебе не любити,
Києве мій!
В очі дивляться канни,
Серце в них переллю.
Хай розкажуть коханій,
Як я вірно люблю.
Буду мріяти й жити
На крилах надій...
Як тебе не любити,
Києве мій!
Спить натомлене місто
Мирним, лагідним сном.
Ген вогні, як намисто,
Розцвіли над Дніпром.
Вечорів оксамити,
Мов щастя прибій...
Як тебе не любити,
Києве мій!
Сколько игры в этом ненаступлении лета
Сколько весны в этом небе с простывшей луною
Я замираю, я провозглашаю победу
Осиротевшей души над неразбогатевшей землёю
А девушка пела, девушка знала
Что-то такое, чего невозможно понять и потрогать.
В апортах, на старых причалах и в шумных вокзалах
Нас доставали шаманские танцы, рождая дорогу.
Девушка пела шаманские танцы на маленькой сцене,
Перемещая энергопотоки огромного мира,
И становилась то вдруг великаншей, то лёгкою тенью
Голосом-лезвием трогала время, и время кровило.
А время кровило, и время дышало, и время смеялось
То заходилось в неистовом кайфе, то падало в ноль
Девушка пела и, я был уверен, лишь мне улыбалась,
Словно удача, как новое счастье, как свежая боль
А девушка пела, девушка знала
Что-то такое, чего невозможно понять и потрогать.
В апортах, на старых причалах и в шумных вокзалах
Нас доставали шаманские танцы, рождая дорогу.
Девушка пела на маленькой сцене шаманские танцы,
Звуки и запахи сколь неожиданны, столь же и вечны.
А я умирал, умирал, умирал, и по новой рождался,
Бился об стены и, падая в небо, ловил бесконечность
А бесконечность меня отпускать не желала и всё тут,
То признавалась в любви, то грозилась убить, то возвысить.
Пулями в незащищённую грудь мне в упор били ноты,
И из темницы летели как птицы безумные мысли
А девушка пела, девушка знала
Что-то такое, чего невозможно понять и потрогать.
В апортах, на старых причалах и в шумных вокзалах
Нас доставали шаманские танцы, рождая дорогу.
Сколько игры в этом ненаступлении лета
Сколько весны в этом небе с озябшей луною.
Я замираю, я провозглашаю победу
Осиротевшей души над неразбогатевшей землёю.
и хочешь не хочешь, но надо плести шедевр
а нервы ни к черту все вместе, и каждый нерв
ни к черту… ни к господу ни к тебе не ведет
мой путь мой саван не сшит мой гнет
не положен, ни сына ни дочери ни куста…
я переполнена, но пустой
остаюсь
и даже не каюсь, я просто себя боюсь
сплести рыболовные сети и в путь в народ
мой будет улов богат мой карман набит, вот
цель принести в себя колесо любви
теперь пусть вращается у меня внутри
а то я вечно изподколесный штамп
хребет переедет и после ползет душа
…
я стану мельницей
я превращу в пыль плоды ваши
я буду молоть арабику
и чепуху
страшно
мне
я знаю
у бога огромный комплекс
он требует жертвы и кланяться в пояс
в целом не обижаюсь и даже простила
его ж не любили в детстве … не кому было
я только застряла ниткой в его горсти
и хочешь не хочешь, но надо ему плести
шедевр
Мистеру Роберту Эйкену из Эйра, в ответ на его мандат, требующий отчета о количестве слуг, экипажей, лошадей для экипажей, лошадей для верховой езды, жен, детей и т.д.
Сэр, получил я ваш мандат
И точный список выслать рад
Всего того, что берегу
И в чем поклясться я могу.
Во-первых, скот, что для упряжки:
Четыре добрые коняшки,
Что облегчают труд мой тяжкий.
Передний слева - конь ретивый
Всегда был сильный и строптивый.
А слева задняя кобыла
Меня из Килли привозила
Частенько даже в поздний час,
Да и от вас, мой друг, не раз.
Но вот однажды был туман,
На ней я мчался, как болван,
Дороги, знаете, плохи,
(Господь, прости мне все грехи!)
О камень бедная споткнулась,
У ней нога и подвернулась.
Мой задний справа-конь дородный
Всегда был пахарь превосходный.
Четвертый конь мой - Дональд горный
Чертовски быстрый и проворный.
И жеребенок есть при том,
Пока трусит он за хвостом,
Ну а когда он подрастет,
Мне много пользы принесет.
Из трех колесных экипажей
Есть две телеги, новых даже,
И тачка, старая немножко:
Без ручек и одна лишь ножка.
Ось от нее, согнув в дугу,
Я переделал в кочергу.
А колеса уж нет в помине:
Старушка-мать сожгла в камине.
Из слуг имею трех ребят,
Задорных, сущих бесенят.
Тот заводила, тот петух,
А Дэвок-маленький – пастух.
Я проявляю к ним заботу,
Даю посильную работу,
Ну а под вечер в воскресенье
Я им внушаю наставленья.
Мой Дэвок-маленький смышлен,
Хоть сапога чуть выше он,
Но может без большой натуги
Заткнуть за пояс всех в округе.
Прислуги нету в услуженьи
(Господь, избавь от искушенья!)
И нет жены, а это счастье,
Что я лишен такой напасти.
И коль уж церковь не пристанет,
То черт меня терзать не станет.
Нет недостатка в детках малых,
Господь с избытком мне послал их.
Бэсс - моя крошка дорогая
Глядит в лицо мне не моргая.
Мне эта сладкая малютка
Досталась дорого не в шутку.
Вам, мистер Эйкен, я пишу,
Что я лицензий не прошу,
Хочу сказать вам, не тая:
На лошадях не езжу я.
Уж лучше грязь всю жизнь месить,
Чем за седло налог платить.
Пешком пройду свою дорогу,
Ведь ноги крепки, слава богу.
Вы возразите, что, мол, это
Вам мало принесет монеты.
Для вашей книги не резонно
Запечатлеть мою персону.
Я этот список сам составил
И дату с днем под ним проставил.
Так знайте, все, кто сунет нос
А дальше подпись:
Роберт Бернс
В листьях темной травы,
потеряв сандалии,
ланью,
быстрой ланью
я лечу, оставляя следы, -
по ветвям застывают сны
моих тайных желаний.
В ночь – где звучит вода,
я бегу,
собой разрывая лес,
успеваю едва-едва
на твой голос.
Обрыв и… Плеск!
Серебристым махнув хвостом,
пусть немой,
домой, домой…
Приноси мне мечту свою,
я тебе ее напою. пусть мало тех, кто видит красоту
под фантиком шуршащим...
под солнцем уходящим
стоящим на мосту
скажу:
что завтра будет день
и первый снег в деревьях кружевами
и ангелы, летая меж мостами,
на части сердце рвут,
делясь заплатой с нами,
и носят на руках
нас.
прямо сейчас…
Что делать девчонке? Как быть мне, девчонке?
Как жить мне, девчонке, с моим муженьком?
За шиллинги, пенни загублена Дженни,
Обвенчана Дженни с глухим стариком.
Ворчлив он и болен, всегда недоволен.
В груди его холод, в руках его лед.
Кряхтит он, бормочет, уснуть он не хочет.
Как тяжко пробыть с ним всю ночь напролет!
Брюзжит он и злится, знакомых боится,
Друзей сторонится - такой нелюдим!
Ко всем он ревнует жену молодую.
В худую минуту я встретилась с ним.
Спасибо, на свете есть тетушка Кэтти -
Она мне дала драгоценный совет.
Во всем старикану перечить я стану,
Пока он не лопнет на старости лет!
Я разобью фонтан из блеска летящих
снежинок в фонарном свете, и
забуду все, что хотела сказать.
Зима.
Любовь не найдя, я несмело крушила
сугробы надежд, и
старалась понять, что же
я потеряла, но
я опоздала,
устала,
упала
и даже встать не смогла.А снег все же
падал и в свете кружились
снежинки пернатые, тихо
ложились на голову мне
и таяли тихо, смиренно
морозя мой разум погибший.
Мне холодно было, той ночью.
Казалось, что жизнь потерялась.
Я видела только тот
траурный танец из
снега, танцующего в оранжевом свете. снега нет и как-то грустно... что ж за новый год и рождество без снега.
Девочка-эмо сидит на трубе
Мечтает о смерти, скорбит о судьбе
И вдруг, — труба взрывается…
Газпром. Мечты сбываются! (с) бог создал труд и обезьяну,
чтоб получился человек.
а вот пингвина он не трогал,
тот сразу вышел хорошо(с)
* * *
Он будет новым. Елочка, гори.
Взрывая дождь, гудят автомобили.
Нас любят те, кого мы не любили,
Мы любим тех, о ком не говорим.
Мы стали старше, дальше и слабей.
Они виной. Да только вот они ли?..
Мы поменяли (или изменили)
Самих себя. Но не самим себе.
Январь придет, как водится, с утра,
Спокойный, сонный, сядет к изголовью…
Любовь всегда сменяется любовью.
Он будет новым.
Что ж, давно пора.
* * *
* * *
Памятью сердца — венком незабудок
Я окружила твой милый портрет.
Днем утоляет и лечит рассудок,
Вечером — нет.
Бродят шаги в опечаленной зале,
Бродят и ждут, не идут ли в ответ.
«Всё заживает», мне люди сказали...
Вечером — нет.
М.Цветаева
* * *
* * *
"Сильная женщина…" - глупая фраза,
Кто произносит, не думает сразу…
Как комплимент ее можно сказать…
Только услышав её - как принять?
Сильная - значит все сможет понять?
Сильная - на чувства её наплевать?
Выживет, справится и ободрит…
И никогда и ни в чем не винит!
Боль свою сможет сама одолеть,
Сильная - много сумеет стерпеть?
Сильная - значит помощь ей не нужна,
Да и любовь ей не так уж важна!…
Сильная женщина - это удобно,
Сильной казаться стало так модно...
Только все это - одна мишура,
Сильной казаться - это игра,
Сильной казаться - синоним удачи…
Только быть сильной - что это значит?
Сильная женщина очень горда,
Сильная - ложь не простит никогда…
Нет в ее жизни предательству места,
Она не позволит себе опуститься до мести…
Сильные женщины сами уходят,
Слушать не будут фальшивых мелодий…
Пусть даже был для нее кто-то важен -
Сильная скажет « прощай » лишь однажды.
***
Безысходности черные полосы.
Ты не прав, я не права.
Слова... Простуженным голосом
Пустые, пустые слова.
Осень. И этим все сказано.
Зачем ветры, дожди? Для чего?
У меня с тобой так много связано...
У тебя со мной - ничего.
Хочу слышать твое дыхание...
Сердце, тише, угомонись...
Приносит сплошные страдания
Наш октябрь длинною в жизнь.
Порывами резкими, колкими,
Меня пронзая, врывается
Воздух холодный в свинцовые легкие.
Знаешь, не начавшееся - не кончается.
* * *
Пока ты другим там варишь соленый кофе,
куришь или стесняешься снять футболку
Я тут упрямо рисую знакомый профиль,
узкие губы, лоб под короткой челкой.
В ванной дышу на кафель, пишу записки,
мол, отболело, спряталось, пробежало...
Мы подпустили прошлое слишком близко,
чтоб оно эдак молча теперь лежало.
Пока ты с другими там примеряешь планы-
на Ниццу, Ницше, на "да-да, вот здесь и ниже".
Я по стеклу в душевой утекаю плавно,
я оседаю на пол, и кафель лижет
меня повсюду, до куда только достанет.
И день утекает словно сквозь пальцы жидкость.
И я забываю, когда уже солнце встанет,
что я еще собственно даже и не ложилась.
Пока ты чинишь машину, и пишешь хокку,
заказываешь мартини себе в каком-нибудь пабе,
Я пробираюсь по горной тропинке в воздух,
и улыбаюсь, мать твою, улыбаюсь!
Я научаюсь жить в безвоздушном мире,
я открываюсь каждому, кто попросит.
Я перемыла все что нашлось в квартире,
и не разбила. Хоть подмывало бросить.
Пока ты там злишься, ревнуешь, врешь мне,
а так же глупо веришь в чужие сказки,
Я написала прозы тебе две простыни,
я наварила груды вареньев разных.
Я одолела боль свою, оседлала,
я отняла по тихому все ее силы
я поняла, что я все могу и надо же...
даже вернуться, видишь, не попросила.
* * *
а если быть честной, то мне глубоко наплевать,
что это "привет" я в который уж раз не сказала.
мне без тебя настолько легко дышать,
что лучше бы я, наверное, не дышала.
нерадостно ездить в той самой общей маршрутке,
глазами считая количество наших аллей.
сегодня прожег глазами дыру в моей куртке,
как-будто не знаешь, что у меня под ней.
и я говорила подруге с таким участьем,
что вот холодает и надо купить пальто.
улыбкой на всю округу кричала "счастье"!
глаза выдавали. но в них не смотрел никто.
* * *
Надоело. Устала от этой лирики.
Жизнь нас закапывает в глубокий снег,
Пара затяжек, как способ бороться с истерикой.
Хотела тебе написать, да повода нет.
* * *
* * *
где-то в другом, чуть получше, пожалуй, мире
мы по ночам у камина слушали тихий джаз,
ламповый звук пластинок таял в ночном эфире,
нас уводя в неведомо-сказочный нежный транс.
ты сочинял рассказы, записывал полубыли,
я засыпала под шёпот твоих утончённых фраз.
в каждую лунную ночь до утра бродили,
я безнадёжно тонула в омуте ярко-зелёных глаз.
где-то в другом, чуть получше, пожалуй, мире
не было ни божеств, ни святых - никого, кроме нас.
знаешь, так жаль, тот красивый мир есть и поныне,
но свет чудес и в тебе, и во мне навсегда угас
* * *
Я не грущу, просто снова теряюсь во времени,
Кутаясь в серый халатик ненастного дня...
Дождик бормочет, что где-то в другом измерении
Счастье моё... как живёшь ты теперь без меня?
Так же окно непогодой весь день занавешено,
Долгие сумерки, слякоть, и с ветром дожди?
Так невозможно серьёзно, печально и сдержано
Куришь и смотришь, как светят внизу фонари.
Ходики тикают, бьются дождинки на улице,
Осень считает прохожих по звонким зонтам,
Как там живётся моей неулыбчивой умнице,
Если я здесь так скучаю по этим глазам?
В парке промокшем дорожки листвою засыпаны,
В парке, без птиц улетевших, сезон тишины,
Помнят скамейки, как тут, под цветущими липами,
Первым касанием рук были мы смущены...
Жизнь умещается часто в одном лишь мгновении,
В том, что когда-то сбылось и куда-то ушло,
Если б дала ты мне шанс (хоть один!) на прощение,
Может у нас до сих пор было б всё хорошо.
Всё, что осталось - на стенах твои фотографии,
Старые письма вразброс, пожелтевший конверт.
Вот бы однажды (да хоть на краю географии!)
Встретить тебя и услышать твой голос: привет...
* * *
Нет ничего страшнее чем жить прошлым
я расскажу тебе как это, мой хороший
это как осень. поздняя, нервная, злая
тянется цепкими пальцами к шее
шарф затянуть потуже
увы, выражений не выбирая
это когда в глицериновой глянцевой пустоте
некому позвонить и услышать простое
- ты где
- что там с тобой происходит? без шуток, где ты?
это когда тебе не за кем на край света
нечем дышать и не с кем делить рассветы,
завтрак в постель, фотокарточки, отпуска
время застыло астральной проекцией молота у виска
кто б научил нас вычеркивать и отпускать?
это когда ноль пропущенных на мобильном
или звонят, но не те и не так стабильно
это когда говоришь ему "мой любимый"
а у него о тебе ни одной строки
сердце кормить суррогатами не резонно
я бы сбежала и в мельбурн и в аризону
только у боли ни вектора ни сезона
море уходит обратно в свои пески
так телефон разрывается от молчанья
сердце ломает мне ребра в одно касание
все что нас мучает мы выбираем сами
крутится жизни нещадное колесо
на переправе от холода сводит пальцы
ты научил меня верить и оставаться
но до тебя не допеться, не достучаться
я тебя очень.
забыли об этом.
Всё.
* * *
* * *
из-за меня он такой нервный.
пальцем кружочки на слой пыли.
я, говорит, у тебя первый?
нет, говорю, до тебя были.
рядом лежит - он черней тучи.
это у них, у мужчин, в моде.
я, говорит, у тебя лучший?
ну, говорю, неплохой вроде.
что-то твердит о мужской страсти.
что-то о том, для чего создан.
я, говорит, тебе дал счастье?
да, говорю, до фига просто!
станет, наверно, чужим мужем -
вот и проест у жены темя!
я, говорит, хоть тебе нужен?
да, говорю, провести время.
как же тесна мне моя шкура!
мне бы уйти, но уже полночь.
врешь, говорит.засыпай, дура.
вру, говорю.до утра, сволочь!
* * *
Вот еще один мачо отчаянно хочет меня спасти.
- Молодой человек, нам немного не по пути.
Вам налево, а мне по встречке,
Вам - на вечер, а мне - навечно.
Словом, не заставляйте меня объяснять Вам, куда пойти.
Вот еще один супергерой на мою беду.
Что-то там про мою поэтику, красоту...
- Милый юноша, все это ловкий коммерческий ход.
По закону рекламы запомните наперед -
Чем прелестней обертка, тем очевидней развод.
Вы, мой милый, себе присмотрели не ту.
Вот еще один рыцарь в латах и на коне
Только он почему-то совсем не надобен мне.
- Сэр, простите, но вот мое сердце и в нем - другой.
Не травите мне душу, не нарушайте покой.
Я люблю его больше, чем можно сказать строкой.
Понимаете? - Да. Вполне. Я приеду. Хочешь?
- Не надо, не приезжай.
Ты не он, понимаешь? А сердце, увы, не чай,
А оно не остынет, ни ёрничай, ни скучай,
Ни пророчь мне несчастий и мести не обещай.
Я сама месть за все и за всех.
И сама себе страх. И сама себе боль. Прощай.
* * *
Я не сильная, это такой маскарад…
Чтоб меня не жалели в слезливых порывах.
Я могу пережить тяжесть разных утрат
Без каких-то заметных психических срывов.
Я не сильная. Просто просить не люблю.
И вымаливать счастья на паперти чувства…
Я мольбы о любви не ношу к алтарю,
И борюсь в одиночку с отчаянной грустью.
Я не сильная. Просто сейчас не до слез.
Я себе запретила бессмысленно плакать…
Ведь смешно ожидать облегченья всерьез,
Разводя на душе беспрерывную слякоть…
Я не сильная. Просто привыкла сама.
Добиваться, решать, разбираться в вершинах…
Я не верю в какие-то полутона…
Не мечтаю о прошлом на старых руинах..
Не надеюсь на помощь светил и людей,
Не твержу, что мне радостей выпало мало…
Не страдаю отсутствием сил и идей.
Я не сильная. Просто быть слабой устала…
в общенье с пустотой
ты открываешь дверь в себя
но видишь пустоту за этой дверью
и нет предела сонмам отражений
начало ищущих извне или внутри
твоих зрачков
а завершенье бала
таится в лабиринте Минотавра
но тает лёгкой дымкой на ветру
что сносит крыши
вместе с основаньем
строений странных
где живут химеры
что выдуманы кем то
не тобой
но ты их принял слишком близко к сердцу
поверив на слово
что есть они в тебе
теперь живёшь смирившись с неудобством
и кормишь плотью мозга своего
* * *
Послезавтра у нас наконец-то начнется война.
Я сойду не спеша со ступенек на твердую землю,
И пойду, держа спину и плечи - привычно одна
Я не вижу. Не помню. Не знаю. Не жду. И не верю.
Перечеркнуто всё. Ложь нага и отпета. Аминь.
Вот конец долгожданный гнилой череды перемирий.
Я пойду через поле осколков, схороненных мин,
Под огнем в неприкрытую, гордую, слабую спину.
Через дырочки в сердце тихонько свистит пустота.
Я всё выжгла твоё, слишком глухо моё, что осталось.
И от мысли, что всё было ложью - всё время, всегда,
Ничего в глубине не рассыпалось и не сломалось.
Да и что говорить - у меня больше нет прежних сил.
И могу-то: шагать под огнем, по молчащим снарядам.
Нет ни крови, ни боли, ни сердца - ты их одолжил,
Я теперь возвращаю. Расписки, надеюсь, не надо?
Только жаль - мои тонкие руки слабы для борьбы,
Не смогу причинить бесконечной и яростной боли.
Мне опорой теперь безнадежной - одни лишь столбы
В этом странном смертельно глухом перекопанном поле.
Что ж, пора. Это был во всех смыслах удачный обмен.
Кровь за кровь, пустота и дыра за жестокую правду.
Ухожу зашивать свою душу - смешной манекен,
Ковыляющий вдаль и роняющий ранами вату/
* * *
* * *
Сладковата усталость... Я чувствую, веки прикрыв-
Твоя близость вскрывает мне мозг, как вскрывают нарыв.
Мои мысли рисуются вязью и гаснут во тьме.
Ты берешь мою боль, только вот... Что ты знал обо мне?
Чернота и полет, я кричу: не сейчас, Боже мой!
Мои страхи, как искры сбиваются в огненный рой,
Обретают подобие плоти в ревущем огне.
Ты украл мою душу, но все ж... Что ты знал обо мне?
* * *
Век двадцать первый. Электронный бег.
Обычный день ничем себя не выдал.
Горит экран… и в письмах есть:
«Тебе. Прочти. Поэма Аль-Фарида.»
И мироздание вместить смогло
Минуту Вечности, наполненную счастьем,
Все что во мне сверкало, билось, жгло…
Вдруг стало Откровеньем и Причастьем.
Ты ближе мне, чем плоть моя и кровь.
Есть только ты, и больше нет меня…
Когда не ждешь, нисходит в нас Любовь
Из блеска, из надмирного Огня.
И льется в сердце за строкой строка.
И ожила в стихах Большая Тайна.
И медленно растаяли века…
Случайное случилось неслучайно.
* * *
когда ты решишь, что свободен как птица,
и вещи собрав, улетишь на свободу.
и времени плавно пройдет колесница,
и город неспешно изменит погоду.
тогда я, конечно, спокойно усвою
все промахи, ляпы, ошибки, помарки.
я свыкнусь, что щеки расстались с жарою,
что в чашке теперь не бывает заварки.
что утром никто не включает погромче
попсу из стоящих на полке колонок.
не будит меня, и гримасы не корчит,
не требует есть, как голодный котенок.
я свыкнусь, сумею-не сложное дело,
я рядом пройду и смогу улыбнуться.
я только узнать мимоходом хотела-
сумеешь ли ты никогда не вернуться?
* * *
Мы ищем, встречаем, теряем, находим.
Имея- не ценим.
Нам нужно другое.
Попытки, попытки,
сошлись-разбежались.
Пожить не успели и снова расстались.
Но где же любовь?
Чтоб навек и без края?
А может быть эта?
А может другая?
Меняются лица, тела и улыбки.
Но поиском только множим ошибки.
Влюблённость, привязанность, страсть - как угодно,
с собой и другими играем свободно.
Когда же любовь - догадаться несложно,
когда друг без друга уже невозможно.
Не лук и стрелы... ТТ заряжен - ликуй, амур!
Из ряда умниц в цветную стайку гламурных дур
переметнулась... и вот бретелька ползет с плеча...
Я так устала сопротивляться...
......................................
не отвечай
на сны и письма /ведь точно знаю - здоров и жив/...
Сейчас не надо ни горькой правды, ни сладкой лжи...
Пусть это странно, но минус-минус - в итоге плюс...
......................................
Субботний вечер плеснул неона в холодный блюз
банальной встречи "на перекрестке", "глаза в глаза"...
и стало жарко и слишком поздно шагнуть назад...
Мой первый встречный уже не молод, еще не стар...
хорош до дрожи... и пульс под кожей - удар в удар...
подобной страсти гореть недолго... да что мне срок?...
такое дело...
......................................
лимит на веру давно истек,
на сны и письма, на все "случайно" и "невзначай"...
Я так устала от ожиданий...
не отвечай...
* * *
Сплин "Письмо", отрывок.
Поздно... ночью... через все запятые дошел наконец до точки.
Адрес. Почта. Не волнуйся, я не посвящу тебе больше ни строчки.
Тихо. Звуки. По ночам до меня долетают редко.
Пляшут буквы. Я пишу и не жду никогда ответа.
Мысли. Рифмы. Свет остался, остался звук – остальное стерлось.
Гаснут цифры. Я звонил, чтобы просто услышать голос.
Всадник замер. Замер всадник, реке стало тесно в русле.
Кромки... грани... Я люблю, не нуждаясь в ответном чувстве.
* * *
* * *
Шикарный мальчик. Писать бы оды...
Взлетает резко, стреляет в душу;
прокачан стилем, обласкан модой,
ни слова лести в чужие уши.
Он был бы фейком - но вроде дышит.
Он был бы гадом - но где улики?
Пускаешь слюни?.. Попробуй тише.
Без злых истерик, без пошлых криков.
Он стоит рая, с таким-то взглядом...
Толпа поклонниц - ревет и воет...
Ну здравствуй, дура. Вливайся в стадо.
Скандируй с ними ник нейм героя.
И можно биться за этот кубок,
и можно ложью прорваться ближе,
- но как пророчит ворчун-рассудок,
тогда и вовсе проблемно выжить.
Я с ним целуюсь. Во сне. Стабильно.
Прекрасный бонус, но жаль, что сольный.
И как сдержаться, когда да так больно?..
И как не плакать, когда так сильно?..
...Его прислали в оплату штрафов.
Причем авансом.Причем без скидки.
И я б забила на весь свой пафос,
чтоб просто греться в его улыбке.
* * *
Я не помню, что вчера писала,
И кому звонила я по пьяне,
Как друзьям стихи во всю орала,
Босиком шагая по поляне.
...Что вчера пила, не понимаю...
...Крышу унесло, как с ураганом.
...Говорила всем: "Спасибо Маю,
...Я с ним больше в это не играю"
Исходящих вызовов штук двадцать.
СМС-отчет с утра тревожит.
Что, кому сказать, как извиняться?
Громкие слова? мне не поможет...
...Самый страшный номер-это твой.
...На него звонков моих-пятнадцать,
...СМС штук десять " фиг с тобой,
...Без тебя я буду улыбаться"
Знаешь, я в бреду такая смелая:
Говорю, пишу, что захочу...
Жалко, что при встрече совсем бледная,
Губы поджимаю и молчу.
* * *
Мы похожи на стадо бредущее в полночь
Среди снежных торосов при свете луны
Не питая надежды на чью либо помощь
В леденящих широтах холодной страны.
**
Надсадившись от крика до онемения,
Одиночества чашу выпив до дна,
Совершаем привычное преступление
Выбирая позицию у окна.
**
Мы боимся просить тепла друг у друга
Замыкаясь в скорлупках накопленных лет,
Мы у как кони ходим по кругу
Без надежды увидеть как вспыхнет рассвет.
**
Мы толпа дикобразов бредущая в полночь
В леденящих широтах холодной страны,
Прижимаясь к друг другу в надежде на помощь
Получаем лишь иглы с другой стороны.
* * *
Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил – жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы – не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
Умей мечтать, не став рабом мечтания,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловить глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.
Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: “Иди!”
Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неуловимый бег, -
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!
Говорите со мной. О себе. Обо мне.
О разумном. О добром. О вечном.
О терактах на острове Пасхи. О сне.
О проблемах шотландских овечек.
И пускай - ни о чём. И пускай - болтовня.
Лишь бы паузы долго не висли.
Отвлекайте меня, не бросайте меня
На съедение собственным мыслям.
Прикоснитесь коленом, локтём и плечом,
Пусть тепло просочится сквозь свитер.
И пускай не спросила я вас ни о чём,
Всё равно, всё равно - говорите.
О пингвинах, о страусах, о голубях,
О дождях, о зонтах и о лужах...
Я не просто - ушами, я - через себя
Буду слушать вас, слушать и слушать.
Говорите со мной о больших городах.
Говорите подолгу и часто...
Тишину можно вынести только тогда,
Когда ты или мёртв, или счастлив.
- Ты где пропадала?
- Везде понемножку…
Бродила дворами бездомною кошкой,
Ловила снежинки в когтистую лапку,
Срывала листы объявлений в охапку,
Бежала по тропам, заснеженных вьюгой,
Смотрела на месяц с щекою округлой,
Ломала сосульки, застывшие ночью,
Писала посланья с пометкою «Срочно!»,
Ходила по льду на поверхности пруда…
И Бога молила в свершении чуда.
- А что ты искала?
- Да толком не знаю…
Следы ускользнувшего прошлого мая,
Какие-то знаки и лица прохожих,
Надеялась очень, что день не зря прожит.
В толпе, за спинною кого-то чужого,
Я, вздрогнув, боялась тебя встретить снова…
Искала заметки, слова и намёки,
Что мы в этом мире не так одиноки,
Как мне показалось, когда-то, однажды…
А впрочем, теперь даже это не важно.
- А что ты хотела?
- Сказать, что скучала…
Сказать, что напрасно всю зиму молчала,
Письмо написать, рассказать вновь о многом,
Пойти вдруг навстречу твоею дорогой,
Признаться, что я от себя убежала…
И в сердце тоска, как осиное жало.
Промолвить, что мне без тебя было плохо,
Что имя твоё рождено с каждым вздохом.
Тебе прошептать те заветных три слова,
Поняв, что не лгу…
как кому-то другому. мой город жёлтый мне опротивел. тоски кленовой по горло в парке.
какого странного креатива наш пьяный бог натворил в запарке!
смотри, как мальчик в смешной беретке кораблик топит в глубокой луже...
и мы без солнца как детки в клетке. я заболела. и ты простужен.
и ты не любишь вот так лечиться, ведь панацея есть - водка с перцем.
я поклоняюсь твоим ключицам и лезу в руки к тебе погреться.
и если ты мне простишь тот повод уйти из жизни до нашей встречи,
то для тебя я на всё готова, ты только руку держи покрепче,
ты только помни, что я из стаи, где научили любить всем сердцем.
мой город жёлтый меня заставил к тебе по-новому присмотреться.
и жизнь становится справедливей и благосклоннее как-то даже.
мой город жёлтый. а ты счастливый. а я влюблённая до мурашек.
Весел, нежен, безупречен –
Рыцарь с кроткими глазами.
Опьяняющие речи.
Отрезвляющая память.
Что ты дашь мне? Может вечер,
Может два. Предел – неделя,
Для любви "святой" и "вечной".
Знаешь, я тебе не верю.
Но, на краешке неверья
Узеньком, не устоять мне,
Даже с радостью, наверно,
В дерзкие твои объятья,
Словно в пропасть, буду падать.
Здесь все доводы – пустое.
Опьяняющая память,
Отрезвляющая совесть.
Здравствуй, Бог. Я его не видела сотню с чем-то тягучих дней.
Я успела сменить загар на белёсую кожу.
Он был счастлив, Господи? (Ты же выше, Тебе видней), я просто боялась собою его тревожить.
Пока я здесь, в первых рядах, наслаждалась неведеньем, словно изящными танцовщицами,
Господи, спрашивал кто-нибудь, что у него болит? И дышал ли кто-нибудь ему между ключицами?
В то время, как я убеждала себя, что не стоит нам видеться И доверялась судьбе, как повозке пьяного ямщика,
Падал ли кто-нибудь, словно в бездну, в шероховатость на его небритых щеках?
Если вы Там решите грешок на него повесить, (мало ли, может план по поимке не выполнен в сроки)
Вспомни, Господи, что он подарил мне весну две тысячи десять. Сними с него все повинности и оброки.
Отведи от него снега и метели. Ты же знаешь, он не из тех, кому всё на блюдце.
Господи, главное — это чтобы его любили, а уж быть им любимыми охочие наберутся…
(не помню, чье и где я это раскопала)
Просто сказал что было на душе. В самом деле чужая душа - потемки. 
